Жизнь прекрасна, невзирая на недочеты!

Оперный театр в Одессе.
Одесса стоит, прекрасная, солнечная, распахнутая своими улицами и бульварами к морю, вобравшая в себя жизнелюбие и тепло многих и многих живших там людей.

Жизнь прекрасна, невзирая на недочеты!

Гуляя со своими маленькими детьми под одесскими платанами с фисташковыми стволами, встречаю соседку по лестничной площадке, жизнерадостную 50-летнюю Ларису Максимовну...

Яркая, пышногрудая разговорчива я одесситк а без предисловий делится со мной своим огорчением: «Представьте себе, Леночка, по шла я себе в гастроном за сливочным маслом, а там мне дают только бочок! Так я иду через дорогу, в другой магазин, чтобы купить серединку!» Про шло 25 лет, а я не забыла своего ощущения провинциальной растерянности: только в Одессе я узнала, что сливочное масло поступает в магазин в коробках, и режут его леской... И можно выбрать не бочок, а серединку. В северном городе, откуда я приехала, мы ви дели только синюшного цвета кусочки по 300 граммов на человека, которые получали по талонам раз в месяц... Так и вспомнишь: «Не делайте из еды культа!»

С жаром поделившись со мной все возможными огорчениями одесской жизни, начиная с досмотра в аэропорту и заканчивая утренним шумом двор ников у конторы ЖЭКа, Лариса Максимовна вдруг говорит: «Леночка, как я люблю Одессу! Знаете, о чем я только жалею? Как она останется без меня, моя красавица Одесса, когда я умру?» Лариса Максимовна была тогда пышущей здоровьем дамой... Сейчас ее нет в живых, она умерла во Франции, куда уехала ее дочь в поисках более сытой жизни. А Одесса стоит, прекрасная, солнечная, распахнутая своими улицами и буль варами к морю, вобравшая в себя жиз нелюбие и тепло многих и многих живших там людей...

Старшее поколение писателей уехало в эмиграцию, а они остались, чтобы прожить свою жизнь и написать свои книги.

Наверное, именно Одесса и должна была стать родиной и источником вдохновения для авторов двух замеча тельных, самых остроумных в нашей литературе романов — «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок», которые народ давно растащил на цитаты. Михаил Жванецкий назвал «12 стульев» «учебником юмора». А секрет успеха одесситов он определил так: «Надо как угодно изловчиться, но родиться в Одессе, а дальнейшее образование следует ехать получать в Москву». Как известно, авторы романов, Ильф и Петров, и изловчились...

Евгений Петров — это Евгений Петрович Катаев, превративший свое отчество в псевдоним, чтобы отличаться от своего старшего брата Валентина Катаева, автора романа «Белеет парус одинокий». Он родился в 1903 году в семье учителя русского языка и литературы. Это была замечательная семья настоящих интеллигентов. Мама была украинкой из Полтавы по фамилии Бачей (помните Петю и Павлика из романа «Белеет парус...»? Их фамилия была Бачей!). Отец был родом из Вятки. Познакомились родители в Одессе и были очень счастливы в браке. Мама Евгения умерла очень рано, и его воспитывала тетка, сестра матери. Евгений учился в знаменитой Пятой одесской гимназии, откуда вышли Валентин Катаев, Корней Чуковский, Борис Житков. Старший брат Евгения, Валентин, был совершенно одержим литературой. Он мечтал стать писателем, и свой первый рассказ опубликовал в тринадцать лет. Вы можете себе представить современного 13-летнего подростка, который бегает по издательствам и таскает за собой своего младшего брата? А Валентин Катаев бегал! Зато у младшего брата вся эта одержимость вызывала стойкое неприятие, и он увлекался книгами Стивенсона и Пинкертона, мечтал стать сыщиком, как Шерлок Холмс.

Самое удивительное, что ему это удалось. Не успев снять гимназическую шинель, он поступил на службу в одесский уголовный розыск и в скором времени стал одним из самых его успешных и деятельных сотрудников. Его первым «литературным произведением», как он сам написал в автобиографии, стал «протокол осмотра трупа неизвестного мужчины». Сохранилось его личное дело: множество благодарностей и успешно расследованных уголовных дел. Евгению, как мы понимаем, было 18-19 лет, а в Одессе в 1920-1921 годах правила преступность, и надо было обладать мужеством, чтобы бороться с нею. Наверное, ему помогал здоровый авантюризм, свойственный молодому человеку, к тому же одесситу.

Как часто дети сворачивают с пути, который выбрали для них родители... И никто не может знать заранее, чей выбор правильный.

Илья Ильф был на шесть лет старше своего будущего соавтора. Они выросли на соседних улицах, а познакомились только в Москве, что и неудивительно: в подростковом возрасте разница в 5-6 лет — это целое поколение.

Писатели Ильф и Петров. Иллюстрация «12 стульев». Первым «литературным произведением» Петрова, как он сам написал в автобиографии, стал «протокол осмотра трупа неизвестного мужчины».

Ильф — псевдоним Ильи Файнзильберга, родившегося в семье бухгалтера одного одесского банка, в доме 9 по улице Малой Арнаутской, где, как мы помним, делалась вся контрабанда. В семье Файнзильбергов было четверо сыновей. Их отец, всю жизнь проживший на грани бедности, решил, как настоящий еврейский папа, дать своим детям практическую профессию. Никакого искусства, никакой науки! В мечтах он видел своих сыновей солидными служащими, а, может, дай бог, и директорами банков. Какое разочарование ждало его... И первый, и второй сыновья после учебы в коммерческом училище стали... художниками! Раздосадованный отец отдал третьего сына, Илью, в ремесленное училище, подальше от гуманитарных соблазнов в виде курсов литературы и рисования. В 16 лет Илья оканчивает это училище и становится... нет, не чертежником, не слесарем, не телефонным монтером, а начинающим писателем! И только младший сын, Вениамин, стал таки инженером в утешение своему отцу. Правда, в отличие от старших братьев, слава прошла мимо него... Как часто дети сворачивают с пути, который выбрали для них родители... И никто не может знать заранее, чей выбор правильный. Кстати, училище Илья Файнзильберг закончил летом 1913 года. Это последнее лето довоенной России, очень важное и для него самого, и для всего его поколения, вступавшего в большую жизнь и в большую литературу.

Мы все-таки сберегли себя для капитализма, женщины, как и раньше, любят молодых, политически грамотных и длинноногих, а жизнь прекрасна, невзирая на недочеты!

Предвоенная Одесса была удивительным городом: многонациональная, живая, деятельная. Эта атмосфера энергии и созидания стала той питательной средой, которая дала нашей литературе Бабеля, Олешу, Катаева, Багрицкого, Ильфа и Петрова. Культурная жизнь в Одессе кипела, выпускались многочисленные литературные альманахи, создавались поэтические кружки. Всеобщий творческий подъем увлек и молодых Илью Файнзильберга и Евгения Катаева. Революционные годы были драматическими для Одессы. Городом по очереди владели большевики, Антанта, Деникин, Петлюра и воровская армия Мишки Япончика. Позиционные бои велись у вокзала, и все норовили направить артиллерийский выстрел прямо на привокзальные часы, наверное, самоутверждаясь таким образом. Как только на фасаде появлялась зияющая дыра, одесситы, которые очень гордились своими часами, немедлен но заделывали дыру и устанавливали на фасаде вокзала новый сияющий циферблат. В какой-то момент город был разделен между двумя враждующи ми армиями прямо по улицам, и сферы влияния определялись натянутыми вдоль улиц веревочками, за которыми стояли пулеметы, направленные друг на друга прямой наводкой. Так вот, го рожане, продолжавшие жить мирной жизнью, задирали ноги, переступали через эти шпагаты, стараясь не попа дать под обстрел, который мог начать ся в любую минуту. Как это по-одесски: война войной, а Привоз никто не отменял... В эти холодные и голодные годы, в отсутствии бумаги и типографской краски, молодые писатели продолжа ли творить, читая друг другу свои сочи нения в скверах и на площадях Одессы. Старшее поколение писателей уехало в эмиграцию, а они остались, чтобы прожить свою жизнь и написать свои книги.

Мы смеемся, читая книги Ильфа и Петрова. Одесские ироничность, внутренняя свобода и здравый смысл немного отстраненно посмеиваются над пошлостью, пафосом, жаждой денег, которые вечны. Что изменилось в нашей жизни за прошедшие восемьдесят лет? По-прежнему, спасение утопающих — дело рук самих утопающих, большой город — транспортное гетто для пешеходов, мы все-таки сберегли себя для капитализма, женщины, как и раньше, любят молодых, политически грамотных и длинноногих, а жизнь прекрасна, невзирая на недочеты!

Автор:
Елена Мардаровская